...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
в шесть утра предсказуемо страшно начинать новый день. минутами смотришь в зеркало, ощупывая взглядом свое лицо, что с ним случилось за ночь? вцепляешься пальцами в раковину, боишься разжать их - мне страшно отпускать это материальное доказательство существования. а потом отрываешься от раковины и судорожно хватаешь кружку с кофе, затем сигарета, после книга. и так весь день. деньги, тетради, наушники, телефон, бутылка вина, вилка с ножом, тушь для ресниц.
несколько метров по парку от метро до университета всегда полны какой-то особой тяжести. твоя походка кажется тебя отвратительной, слишком тяжелой, слишком печоринской. закуриваешь, устремляешь взгляд в спину девушки, которая идет впереди тебя. милое розовое пальто, высокие каблуки светло-коричневых сапог. откуда они только берутся эти принцессы? как заполучить себе хоть часть этой невыразимой легкости, с которой эти прекрасные блондиночки опаздывают на пары. шарф запутывается вокруг шеи, но времени остается все меньше и ты решаешь не поправлять его, а потерпеть пару минут и дойти так. и с каждым шагом он все сильнее душит тебя.
иногда навстречу тебе идет какой-нибудь молодой человек в коротких дурацких брюках, с птичьими худыми руками, в пальто не по размеру. и тебе так глупо и смешно одновременно осознавать, что это и есть именно твой тип мужчины. болезненный, худой, неловкий курильщик, который из-за волнения вечно теребит легкую пуговицу из прозрачного пластика на манжете. такой парень, знаете, который дрочит на фотки ч/б с мертвыми голливудскими дивами начала 20-х. а у тебя все вечно не слава богу и ты, конечно, ни разу не Одри Хепберн. и вот ты смотришь на него, приближающегося к тебе смешными подскакивающими шагами, подносишь сигарету к губам, затягиваешься, а дым идет не в то горло. и когда ты, наконец, вдыхаешь немного воздуха в легкие, отираешь слезы, парень уже далеко за твоей спиной. и эта ситуация всегда отдает Сартром и его Тошнотой. и все здесь отдает тошнотой.
обшарпанные турникеты на входе, бетонные лестницы и невыразимо глупые стенды с социальной рекламой. "Спроси о стоимости нелегального такси у жертвы изнасилования." Даа, окей, это первое, о чем я спрошу у жертвы изнасилования. "Оу, дорогая, ну, ну, не плачь. Дело в том, что мне до Кольцово добраться нужно, а переплачивать не хотелось бы." и все здесь выглядит не так, пахнет не так, не так ощущается. и сколько не говори о фрустрации относительно высшего образования, с каждой новой лекцией, с каждым глупым раздувом твоих одногрупников, в которых ты физически не способна участвовать, но иногда удается улыбаться, с каждым новым днем это ощущение неправильности все тяжелее проглатывать, запивая теплой водой с медом, заедая перезревшим авокадо.
и, конечно, конечно, виновато не внешнее. всегда дело в тебе. сознание определяет бытие или бытие определяет сознание? знание правильного ответа никогда ничего не решает. чтобы почувствовать себя лучше или что-то изменить, нужен вопрос потяжелее. будь в комнате хоть десяток стульев с различными решениями этой загадки, я все равно лежу на полу и страдаю под новый альбом Тома Йорка, который, кстати, так себе.
несколько метров по парку от метро до университета всегда полны какой-то особой тяжести. твоя походка кажется тебя отвратительной, слишком тяжелой, слишком печоринской. закуриваешь, устремляешь взгляд в спину девушки, которая идет впереди тебя. милое розовое пальто, высокие каблуки светло-коричневых сапог. откуда они только берутся эти принцессы? как заполучить себе хоть часть этой невыразимой легкости, с которой эти прекрасные блондиночки опаздывают на пары. шарф запутывается вокруг шеи, но времени остается все меньше и ты решаешь не поправлять его, а потерпеть пару минут и дойти так. и с каждым шагом он все сильнее душит тебя.
иногда навстречу тебе идет какой-нибудь молодой человек в коротких дурацких брюках, с птичьими худыми руками, в пальто не по размеру. и тебе так глупо и смешно одновременно осознавать, что это и есть именно твой тип мужчины. болезненный, худой, неловкий курильщик, который из-за волнения вечно теребит легкую пуговицу из прозрачного пластика на манжете. такой парень, знаете, который дрочит на фотки ч/б с мертвыми голливудскими дивами начала 20-х. а у тебя все вечно не слава богу и ты, конечно, ни разу не Одри Хепберн. и вот ты смотришь на него, приближающегося к тебе смешными подскакивающими шагами, подносишь сигарету к губам, затягиваешься, а дым идет не в то горло. и когда ты, наконец, вдыхаешь немного воздуха в легкие, отираешь слезы, парень уже далеко за твоей спиной. и эта ситуация всегда отдает Сартром и его Тошнотой. и все здесь отдает тошнотой.
обшарпанные турникеты на входе, бетонные лестницы и невыразимо глупые стенды с социальной рекламой. "Спроси о стоимости нелегального такси у жертвы изнасилования." Даа, окей, это первое, о чем я спрошу у жертвы изнасилования. "Оу, дорогая, ну, ну, не плачь. Дело в том, что мне до Кольцово добраться нужно, а переплачивать не хотелось бы." и все здесь выглядит не так, пахнет не так, не так ощущается. и сколько не говори о фрустрации относительно высшего образования, с каждой новой лекцией, с каждым глупым раздувом твоих одногрупников, в которых ты физически не способна участвовать, но иногда удается улыбаться, с каждым новым днем это ощущение неправильности все тяжелее проглатывать, запивая теплой водой с медом, заедая перезревшим авокадо.
и, конечно, конечно, виновато не внешнее. всегда дело в тебе. сознание определяет бытие или бытие определяет сознание? знание правильного ответа никогда ничего не решает. чтобы почувствовать себя лучше или что-то изменить, нужен вопрос потяжелее. будь в комнате хоть десяток стульев с различными решениями этой загадки, я все равно лежу на полу и страдаю под новый альбом Тома Йорка, который, кстати, так себе.