...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 08 декабря 2013
05:35
Доступ к записи ограничен
...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 05 декабря 2013
15:42
Доступ к записи ограничен
...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 04 декабря 2013
18:23
Доступ к записи ограничен
...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 03 декабря 2013
...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
я и сама себя ненавижу, но это самый, кинкающий меня, кинк.
Хиддлстон с глазами полными слез.
не думаю, что есть хоть что-то, волнующее меня сильнее, чем эти фотографии.
прикусите костяшки
Хиддлстон с глазами полными слез.
не думаю, что есть хоть что-то, волнующее меня сильнее, чем эти фотографии.
прикусите костяшки
понедельник, 02 декабря 2013
...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
сладенькие, я сходила на Тора
я не знаю когда меня отпустит
я не знаю хочу ли я этого
я рыдала в киношечке как сука
мне хотелось кричать на весь зал: ЭЙ ПОЧЕМУ ВЫ НЕ РЫДАЕТЕ ЛОКИ УМЕР ЗА БРАТА
я не знаю когда меня отпустит
я не знаю хочу ли я этого
я рыдала в киношечке как сука
мне хотелось кричать на весь зал: ЭЙ ПОЧЕМУ ВЫ НЕ РЫДАЕТЕ ЛОКИ УМЕР ЗА БРАТА
16.11.2013 в 23:53
Пишет рори был здесь:БЛЯДЬ, РЕБЯТА, РЕБЯТА, РЕБЯТА, РЕБЯТА!!!
некто бессердечный, не имеющий ни стыда ни совести сделал гифки _ТОЙ_САМОЙ_СЦЕНЫ_ из второго «тора».
вы знаете, что я имею в виду (не надо притворяться, что не знаете):
(страшно не хочется убирать под кат, а придется)
вся сцена под катом
10 гифок
очень больно
правда, больно
ты будешь выть
ВЫТЬ
и, пробабли, зашипперишь торки
я предупреждал
— i'm a fool. i'm a fool
кажется, я скончался. можете даже не убирать мой труп, оставьте меня гнить здесь
URL записисказать, что я выл, как побитая псина - не сказать ничего
это ту мач, я не был к такому готов
это ту мач, я не был к такому готов
некто бессердечный, не имеющий ни стыда ни совести сделал гифки _ТОЙ_САМОЙ_СЦЕНЫ_ из второго «тора».
вы знаете, что я имею в виду (не надо притворяться, что не знаете):
(страшно не хочется убирать под кат, а придется)
вся сцена под катом
10 гифок
очень больно
правда, больно
ты будешь выть
ВЫТЬ
и, пробабли, зашипперишь торки
я предупреждал
— i'm a fool. i'm a fool
кажется, я скончался. можете даже не убирать мой труп, оставьте меня гнить здесь
...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
воскресенье, 24 ноября 2013
...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
- Это не настоящая рана ...э, Бетти, - находишь бейдж на высокой груди девушки, обтянутой формой горничной. - Настоящая рана выше, вот здесь, - сжимаешь ее теплые пальцы и кладешь себе на грудь, где сам предполагал всю жизнь наличие сердца. Девушка испуганно замирает и жалостливо глазеет на тебя грустными, глупыми глазами.
Идея свалить из дома была какой-то отчаянно глупой и безрассудной, но тебе 16 и ты прощаешь себе и ее, как прощал алкоголь, травку и бурные сексуальные будни. Но сейчас ситуация посерьезней, тебе нужна медицинская помощь, а не торопливый визит в аптеку, где ты купил десять пачек стерильных бинтов и две пачки болеутоляющего. Половина этих запасов уже пошла в расход. после ранения прошло около суток, но кровь совсем не желает останавливаться. Все сочится и сочится, даря массу хлопот и легкое головокружение.
- Что с тобой случилось? - вздыхает Бетти. - Тебе больно?
- Нет, милая, совсем не больно. - Ты улыбаешься лукаво и поглаживаешь ее по щеке.
- Кто это сделал с тобой?
- Мой отец. - Ты и сам не знаешь как эта правда вылетает из твоих губ и наполняет комнату. Каждый угол, каждую щель и мир Бетти до краев. Она вздрагивает и отшатывается.
-Я на секундочку, мисс, мне нужно сменить повязки. - Это побег, это капитуляция, темнеет в глазах.
Когда марля совсем пропитывается кровью и начинает пачкать майку, тебе больше не хочется говорить о своих несчастиях, тем самым склоняя глупую девицу на быстрый секс. Тебе хочется выйти в другую комнату, сдернуть с плеч футболку со стоном, размотать бинты, посмотреть вниз, сморщиться и вскрыть стерильный пакет. А потом грязными пальцами, которыми только что трогал горничную, наложить белоснежные тряпки на свое отвратительное подреберье, скрывая рану глубиной в пачку от лаки страйк.
А в комнате становится тихо-тихо. часы останавливаются, шум за окном замолкает, а в соседнем номере, наконец, кончают все, кто только мог кончить. Ты опускаешься на заправленную кровать и чувствуешь, как мир качается, словно маятник, вытряхивая все с полок и книжных шкафов. Нужно посидеть пару минуту, чтобы перестало, а потом может быть закончить с Бетти.
"Папа Франциск предварил апокалипсис" - шепчешь ты и закрываешь рукой глаза. Ненависть одерживает верх и ты проваливаешь в ночь, забывая прихватить с собой запасную смену бинтов. Летишь, как Алиса, все вниз и вниз, и думаешь сколько боли причинили тебе люди, которых ты всю жизнь считал родными. И ты бы хотел пожелать им все той же боли, но мысли отчего-то не слушаются, губы синеют, а пульс становится все медленнее. "Отец каждый вечер читал мне сказки, Франциск-Антихрист, а мама покупала мне глазированные сырки в голубой фольге за шесть пятьдесят." Потолок из белого наливается пурпуром и растекается, заполняя весь внутренний взор. Мир вокруг не просто качается, а начинает крупно дрожать. Наверное нужно позвать на помощь, но вид людей в эту секунду кажется таким отвратительным, что ты только протягиваешь руку вправо, захватываешь ледяными пальцами край отельного покрывала и набрасываешь его на себя.
*занавес*
Идея свалить из дома была какой-то отчаянно глупой и безрассудной, но тебе 16 и ты прощаешь себе и ее, как прощал алкоголь, травку и бурные сексуальные будни. Но сейчас ситуация посерьезней, тебе нужна медицинская помощь, а не торопливый визит в аптеку, где ты купил десять пачек стерильных бинтов и две пачки болеутоляющего. Половина этих запасов уже пошла в расход. после ранения прошло около суток, но кровь совсем не желает останавливаться. Все сочится и сочится, даря массу хлопот и легкое головокружение.
- Что с тобой случилось? - вздыхает Бетти. - Тебе больно?
- Нет, милая, совсем не больно. - Ты улыбаешься лукаво и поглаживаешь ее по щеке.
- Кто это сделал с тобой?
- Мой отец. - Ты и сам не знаешь как эта правда вылетает из твоих губ и наполняет комнату. Каждый угол, каждую щель и мир Бетти до краев. Она вздрагивает и отшатывается.
-Я на секундочку, мисс, мне нужно сменить повязки. - Это побег, это капитуляция, темнеет в глазах.
Когда марля совсем пропитывается кровью и начинает пачкать майку, тебе больше не хочется говорить о своих несчастиях, тем самым склоняя глупую девицу на быстрый секс. Тебе хочется выйти в другую комнату, сдернуть с плеч футболку со стоном, размотать бинты, посмотреть вниз, сморщиться и вскрыть стерильный пакет. А потом грязными пальцами, которыми только что трогал горничную, наложить белоснежные тряпки на свое отвратительное подреберье, скрывая рану глубиной в пачку от лаки страйк.
А в комнате становится тихо-тихо. часы останавливаются, шум за окном замолкает, а в соседнем номере, наконец, кончают все, кто только мог кончить. Ты опускаешься на заправленную кровать и чувствуешь, как мир качается, словно маятник, вытряхивая все с полок и книжных шкафов. Нужно посидеть пару минуту, чтобы перестало, а потом может быть закончить с Бетти.
"Папа Франциск предварил апокалипсис" - шепчешь ты и закрываешь рукой глаза. Ненависть одерживает верх и ты проваливаешь в ночь, забывая прихватить с собой запасную смену бинтов. Летишь, как Алиса, все вниз и вниз, и думаешь сколько боли причинили тебе люди, которых ты всю жизнь считал родными. И ты бы хотел пожелать им все той же боли, но мысли отчего-то не слушаются, губы синеют, а пульс становится все медленнее. "Отец каждый вечер читал мне сказки, Франциск-Антихрист, а мама покупала мне глазированные сырки в голубой фольге за шесть пятьдесят." Потолок из белого наливается пурпуром и растекается, заполняя весь внутренний взор. Мир вокруг не просто качается, а начинает крупно дрожать. Наверное нужно позвать на помощь, но вид людей в эту секунду кажется таким отвратительным, что ты только протягиваешь руку вправо, захватываешь ледяными пальцами край отельного покрывала и набрасываешь его на себя.
*занавес*
...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
18.11.2013 в 22:48
Пишет энтони лашден:"...и для нас, людей, в которых с самого детства растят Печориных, убежденных в необходимости индивидуального подвига это вообще не поддается осмыслению. Понять Иисуса просто: вот он шел, проповедовал, превращал воду в вино, ходил по воде, а вот он умер за наши грехи. Не нужно быть особенным интеллектуалом для того, чтобы осознать смысл распятия.
Социальная этика двадцатого века предлагает концепт, который я вот уже десять лет объясняю студентом и сама никак не могу понять /улыбается/, но надеюсь, что они постараются поразмыслить над этим.
Не нужно надевать терновый венец. Не нужно позволять людям во время ланча распинать тебя.
Когда тебя ударят по щеке - не нужно подставлять другую щеку.
Необходимо создать такой порядок, привить такие моральные ценности, которые бы остановили тех белых фашистов, которые захотят тебя ударить. Не нужно терпеть боль - боль необходимо остановить.
Эта этика предполагает, что нам совсем не нужно жертвовать собой ради всеобщего благоденствия: благоденствие должно существовать для нас" (конспекты по этике)
+
"Тьма не прогонит тьму — только свет в силах это сделать. Ненависть не прогонит ненависть — это под силу только любви. Ненависть порождает ненависть, насилие порождает насилие, и жестокость порождает жестокость в раскручивающейся спирали всеобщего разрушения" (Мартин Лютер Кинг)
URL записиСоциальная этика двадцатого века предлагает концепт, который я вот уже десять лет объясняю студентом и сама никак не могу понять /улыбается/, но надеюсь, что они постараются поразмыслить над этим.
Не нужно надевать терновый венец. Не нужно позволять людям во время ланча распинать тебя.
Когда тебя ударят по щеке - не нужно подставлять другую щеку.
Необходимо создать такой порядок, привить такие моральные ценности, которые бы остановили тех белых фашистов, которые захотят тебя ударить. Не нужно терпеть боль - боль необходимо остановить.
Эта этика предполагает, что нам совсем не нужно жертвовать собой ради всеобщего благоденствия: благоденствие должно существовать для нас" (конспекты по этике)
+
"Тьма не прогонит тьму — только свет в силах это сделать. Ненависть не прогонит ненависть — это под силу только любви. Ненависть порождает ненависть, насилие порождает насилие, и жестокость порождает жестокость в раскручивающейся спирали всеобщего разрушения" (Мартин Лютер Кинг)
суббота, 16 ноября 2013
...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
Из этой комнаты два выхода, две двери одна напротив другой. Я сижу в центре и докуриваю последнюю сигарету из пачки. Я не люблю принимать решения, особенно когда от них так много зависит.
За одной из этих дверей жизнь. Девочка с насмешливой ухмылкой и горящими глазами. Она хочет, чтобы я вышла и разделила с ней бутылку виски, которую она держит в своих маленьких детский ладонях. Она избалованная и циничная. С младенчества у нее самые лучшие игрушки и никто не запрещает ей есть конфеты. Ей нравится, когда к ее ногам в ярких кедах люди возносят самое ценное, что у них есть. Она выдергивает один из наушников и смеется:"Ну, так и будешь там прятаться?" Не вопрос, не приказ и не просьба - вызов.
Мне страшно разочаровать ее. Страшно выйти и увидеть, как она капризно скривит губы и потребует другую игрушку. Такую, которая точно не сломается через пол часа, в самый разгар игры. Сильную, яркую, с крепким стержнем внутри. Я не уверена, что он у меня есть. Я не уверена, что протяну даже пятнадцать минут с ней. Требования, которые она предъявляет мне, слишком высокие, поэтому я тушу окурок о пол, разворачиваюсь и смотрю на другую дверь.
За ней никого нет. Никто не встретит меня, если я выйду в нее. Тишина и темнота заполнят меня, усыпят и я сама стану темнотой и тишиной. Ни одного звука, даже если кричать, что я передумала. Не будет ни одного шанса изменить свое решение. Оно станет окончательным, как только я выйду за дверь. Я стану вечностью, а вечность станет мной бесповоротно и безусловно. Самая естественная вещь во Вселенной - выйти и растворится.
Я поднимаюсь с пола, морщу лоб, чувствуя пламя внутри себя. Я в самом центре комнаты, до каждой из дверей одинаковое количество шагов, одинаковое количество вдохов. Это единственный выбор, который значит хоть что-то, принимая во внимание полную бессмысленность происходящего. И я, черт возьми, приняла решение. Спросите о нем Брайана Кинни, если когда-нибудь доведеться с ним поболтать.
За одной из этих дверей жизнь. Девочка с насмешливой ухмылкой и горящими глазами. Она хочет, чтобы я вышла и разделила с ней бутылку виски, которую она держит в своих маленьких детский ладонях. Она избалованная и циничная. С младенчества у нее самые лучшие игрушки и никто не запрещает ей есть конфеты. Ей нравится, когда к ее ногам в ярких кедах люди возносят самое ценное, что у них есть. Она выдергивает один из наушников и смеется:"Ну, так и будешь там прятаться?" Не вопрос, не приказ и не просьба - вызов.
Мне страшно разочаровать ее. Страшно выйти и увидеть, как она капризно скривит губы и потребует другую игрушку. Такую, которая точно не сломается через пол часа, в самый разгар игры. Сильную, яркую, с крепким стержнем внутри. Я не уверена, что он у меня есть. Я не уверена, что протяну даже пятнадцать минут с ней. Требования, которые она предъявляет мне, слишком высокие, поэтому я тушу окурок о пол, разворачиваюсь и смотрю на другую дверь.
За ней никого нет. Никто не встретит меня, если я выйду в нее. Тишина и темнота заполнят меня, усыпят и я сама стану темнотой и тишиной. Ни одного звука, даже если кричать, что я передумала. Не будет ни одного шанса изменить свое решение. Оно станет окончательным, как только я выйду за дверь. Я стану вечностью, а вечность станет мной бесповоротно и безусловно. Самая естественная вещь во Вселенной - выйти и растворится.
Я поднимаюсь с пола, морщу лоб, чувствуя пламя внутри себя. Я в самом центре комнаты, до каждой из дверей одинаковое количество шагов, одинаковое количество вдохов. Это единственный выбор, который значит хоть что-то, принимая во внимание полную бессмысленность происходящего. И я, черт возьми, приняла решение. Спросите о нем Брайана Кинни, если когда-нибудь доведеться с ним поболтать.
воскресенье, 10 ноября 2013
...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
Зарисовка на тему "А еще был случай...", написанная для журфака.
Дешевый вентилятор с напряжением гоняет раскаленный воздух по маленькому помещению кафетерия, и похоже от этого только хуже. Мы с подругой молча пьем содовую, желая чтобы хоть один столик на улице, наконец, освободился и мы бы вышли на воздух, а не сидели здесь, умирая от жары.
Стоит август и наши летние каникулы приближаются к концу, но не одна из нас так никуда и не съездила. От этого грустно, обидно, да и мы друг другу основательно надоели за все лето вместе. Все остальные ребята из нашей компании разъехались кто куда. И мы вынуждены каждый день встречаться в положенное время в положенном месте и вести какие-то беседы, чтобы просто не торчать весь день дома. Встречаться то мы встречаемся, вот только с беседами в последнее время хуже. Темы исчерпаны, новые взять негде, потому что ничего у нас не происходит. Забавный случай про кота я сегодня уже рассказала, она мне уже рассказа, что ей в контакте ответил какой-то бывший одноклассник ее брата, поэтому мы просто сидим тут молча, пьем газировку и мучительно думаем, о чем бы еще поболтать.
И тут я вспоминаю случай, о котором вчера вечером рассказывал папа и, недолго думая, начинаю его пересказывать. Случай состоит в том, что у его коллеги по работе единственный сын попал в аварию и вот уже несколько месяцев не выходит из комы. А мать мальчика с недавнего времени наблюдается у психиатра, потому что несколько раз пыталась отключить сынишку от приборов, которые поставляют кислород в его тело. Считает, что его нужно освободить от такой жизни. Говорит, что смирилась и готова отдать ребенка Богу и что-то там еще такое же религиозно-фанатичное. Глава же семейства похудел, почернел лицом, но каждый день является на работу без опозданий, являя собой эталон твердости духа и мужества.
И вот я рассказываю всю эту историю моей подруге, которая выглядит, кажется, заинтересованно и немного даже печально, а сама чувствую себя так ужасно, будто совершила что-то очень и очень плохое. К нам подходит официантка и кладет на скатерть кожаную книжечку с чеком внутри на 200 рублей. Подруга еще раз повторяет: "Это просто ужасно" и начинает рыться в сумке, пытаясь найти кошелек, который вечно у нее на самом дне. А мне больше всего на свете хочется отмотать время на 20 минут назад, чтобы, подумав головой дважды, промолчать и дождаться пока подруга вспомнит еще о каком-нибудь веселом случае и мы бы с улыбкой его обсудили, чем и заняли бы следующие 20 минут, пока не кончится колла.
Но в нашей вселенной время имеет свойство идти только вперед и никак иначе. История о страшной трагедии одной несчастной семьи уже прозвучала. Прозвучала не с целью вызвать сочувствия или жалость к этим людям, не с целью найти для них помощь. Она была рассказана просто, чтобы заполнить неловкие паузы в разговоре двух скучающих школьниц. Об этом я очень жалею.
Дешевый вентилятор с напряжением гоняет раскаленный воздух по маленькому помещению кафетерия, и похоже от этого только хуже. Мы с подругой молча пьем содовую, желая чтобы хоть один столик на улице, наконец, освободился и мы бы вышли на воздух, а не сидели здесь, умирая от жары.
Стоит август и наши летние каникулы приближаются к концу, но не одна из нас так никуда и не съездила. От этого грустно, обидно, да и мы друг другу основательно надоели за все лето вместе. Все остальные ребята из нашей компании разъехались кто куда. И мы вынуждены каждый день встречаться в положенное время в положенном месте и вести какие-то беседы, чтобы просто не торчать весь день дома. Встречаться то мы встречаемся, вот только с беседами в последнее время хуже. Темы исчерпаны, новые взять негде, потому что ничего у нас не происходит. Забавный случай про кота я сегодня уже рассказала, она мне уже рассказа, что ей в контакте ответил какой-то бывший одноклассник ее брата, поэтому мы просто сидим тут молча, пьем газировку и мучительно думаем, о чем бы еще поболтать.
И тут я вспоминаю случай, о котором вчера вечером рассказывал папа и, недолго думая, начинаю его пересказывать. Случай состоит в том, что у его коллеги по работе единственный сын попал в аварию и вот уже несколько месяцев не выходит из комы. А мать мальчика с недавнего времени наблюдается у психиатра, потому что несколько раз пыталась отключить сынишку от приборов, которые поставляют кислород в его тело. Считает, что его нужно освободить от такой жизни. Говорит, что смирилась и готова отдать ребенка Богу и что-то там еще такое же религиозно-фанатичное. Глава же семейства похудел, почернел лицом, но каждый день является на работу без опозданий, являя собой эталон твердости духа и мужества.
И вот я рассказываю всю эту историю моей подруге, которая выглядит, кажется, заинтересованно и немного даже печально, а сама чувствую себя так ужасно, будто совершила что-то очень и очень плохое. К нам подходит официантка и кладет на скатерть кожаную книжечку с чеком внутри на 200 рублей. Подруга еще раз повторяет: "Это просто ужасно" и начинает рыться в сумке, пытаясь найти кошелек, который вечно у нее на самом дне. А мне больше всего на свете хочется отмотать время на 20 минут назад, чтобы, подумав головой дважды, промолчать и дождаться пока подруга вспомнит еще о каком-нибудь веселом случае и мы бы с улыбкой его обсудили, чем и заняли бы следующие 20 минут, пока не кончится колла.
Но в нашей вселенной время имеет свойство идти только вперед и никак иначе. История о страшной трагедии одной несчастной семьи уже прозвучала. Прозвучала не с целью вызвать сочувствия или жалость к этим людям, не с целью найти для них помощь. Она была рассказана просто, чтобы заполнить неловкие паузы в разговоре двух скучающих школьниц. Об этом я очень жалею.
суббота, 09 ноября 2013
...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
во мне ли дело или в наше время все люди такие, но я ничего не чувствую.
я не чувствую ни любви, ни ненависти, ни радости, ни гнева. все сильные чувства будто выгорели где-то внутри, оставляя только скуку и безразличие ко всему.
допустим, ты поссорилась с подругой и по существующим законам ты должен предаться грусти, обиде, раскаянию, но чувствуешь лишь какие-то смутные печальные оттенки, которые даже эмоциями назвать стыдно. допустим, у тебя родился племянник и твоя душа должна петь соловьем в честь такого радостного события, но ты лишь скептично кривишь губы и пытаешься вслух не поинтересоваться, долго ли они собираются жить с родителями в двухкомнатной.
все события в жизни окрашиваются каким-то резким контрастным цинизмом. все воспринимается как нечто, требующее насмешки, а не сочувствия. люди кажутся персонажами книг, о проблемах которых нужно рассуждать с видом философствующего гения, но не помогать им в решении. что со мной происходит? потребность в эмоциях я научилась удовлетворять с помощью искусственно-вызываемого страдания, посредством специальной музыки/литературы/фильмов. иногда не выходит и я мучаюсь. на стены лезу от того, что внутри все трескается от холода, а растопить нечем.
моя жизнь - вечные поиски огня.
лучше гореть, чем вечно терпеть острую стужу на своих щеках.
СОЖГИТЕ МЕНЯ СВОЕЙ БОЛЬЮ. У МЕНЯ ОЧЕРЕДНОЙ ПРИХОД.
я не чувствую ни любви, ни ненависти, ни радости, ни гнева. все сильные чувства будто выгорели где-то внутри, оставляя только скуку и безразличие ко всему.
допустим, ты поссорилась с подругой и по существующим законам ты должен предаться грусти, обиде, раскаянию, но чувствуешь лишь какие-то смутные печальные оттенки, которые даже эмоциями назвать стыдно. допустим, у тебя родился племянник и твоя душа должна петь соловьем в честь такого радостного события, но ты лишь скептично кривишь губы и пытаешься вслух не поинтересоваться, долго ли они собираются жить с родителями в двухкомнатной.
все события в жизни окрашиваются каким-то резким контрастным цинизмом. все воспринимается как нечто, требующее насмешки, а не сочувствия. люди кажутся персонажами книг, о проблемах которых нужно рассуждать с видом философствующего гения, но не помогать им в решении. что со мной происходит? потребность в эмоциях я научилась удовлетворять с помощью искусственно-вызываемого страдания, посредством специальной музыки/литературы/фильмов. иногда не выходит и я мучаюсь. на стены лезу от того, что внутри все трескается от холода, а растопить нечем.
моя жизнь - вечные поиски огня.
лучше гореть, чем вечно терпеть острую стужу на своих щеках.
СОЖГИТЕ МЕНЯ СВОЕЙ БОЛЬЮ. У МЕНЯ ОЧЕРЕДНОЙ ПРИХОД.
...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
всем урурушечек от меня, котятки:3 погода радует нас солнышком, а я порадую вас надеюсь порадую новыми фоточками.
наконец, фоточки с водичкой и всякие разные другие мимиим
наконец, фоточки с водичкой и всякие разные другие мимиим
воскресенье, 03 ноября 2013
...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
он просыпается ближе к полудню и не может открыть глаза. нащупывает телефон на полу, рядом с диваном, приоткрывает один глаз и пишет в твиттер: "я хочу лежать". но это не самое большое его желание. как другие хотят повышения или сына, он хочет красиво уйти из жизни, но вот уже 15 лет сомневается, какой из десятка вариантов самоубийства предпочесть. только поэтому продолжает жить и свои 30 отмечает совсем один с бутылкой скотча. не потому что у него нет друзей, а потому что так театрально-драматичнее.
он может оставаться в квартире неделями, не выходя даже до ближайшего ларька за сигаретами. еду привозит один и тот же парень, который каждый раз немного удивленно смотрит на его щетину, пижамные штаны и желтую резиновую уточку в руках. он усмехается и протягивает мальчику деньги, забирает пакеты, но не спешит закрывать дверь. он несколько мгновений пристально смотрит в лицо мальчика, пытаясь понять, такой ли он был десять лет назад, но ему кажется что этот мальчик просто глупый, поэтому у него такое милое лицо. сам он никогда не выглядел так свежо и ясно. и он решительно захлопывает дверь перед носом оторопевшего курьера.
у него еще не болит голова по причине раннего часа, поэтому он решает читать, до тех пор, пока сможет различать буквы. до тех пора пока виски не зальет плавящей болью, а съеденные злаковые хлебцы не станут проситься наружу. он берет с полки Чехова, а из пакета с продуктами достает ананасовый сок и падает на диван с ногами. следующие четыре часа проходят в тишине, нарушаемой лишь шелестом страниц, но наступает момент, когда головная боль заявляет свои права на его существование и он бросает книгу.
сначала закладывает ухо и он весь внутренне поджимается, поправляет подушку и одеяло, готовясь принять все, что сегодня припасло для него проведение. через несколько минут боль закрадывается во внутреннюю поверхность глаза и, наконец, взрывается там, расползаясь на всю левую часть лица. он сжимает зубы до скрежета и старается не стонать. это может показаться забавным, но он он каждый день пытается побить свой вчерашний рекорд, пролежав беззвучно как можно дольше. он не может засечь время, но ему кажется, что с каждым днем цифра молчания увеличивается, но проверить это нет никакой возможности. он лежит тихо, зажмурившись, сжимая и разжимая кулаки, оставляя на ладони полукружия ногтей, которые он слишком сильно вдавливает в плоть. в голове каждое мгновение что-то взрывается, нарастает и распадается на маленькие огненные искры, которые носятся внутри головы, сжигая все, до чего коснуться. молчать больше нет сил и он поворачивается на живот, закусывает подушку и воет, обхватит голову руками с такой силой, что завтра, он уверен, выступят синяки. квартира шумоизолированная и он может орать как угодно, но орать почему-то стыдно. он только стонет протяжно на одной ноте изо всех сил вжимая лицо в подушку.
за окном весна дышит свежестью и запахом тюльпанов, которые соседка высадила в маленьком палисаднике. мальчишки на роликах гоняют подружек в ярких платьях, срывают с них кепки и наслаждаются их смешными ругательствами. на качелях недовольно хмурятся малыши, мамы которых недостаточно сильно их раскачивают, а родительницы лишь заботливо и внимательно смотрят, чтобы детки крепко держались и не выпали. девушки, впервые надев босоножки в этом году, стучат каблуками по сухому асфальту и улыбаются восхищенным мужским взглядам. майский вечер залит солнцем и теплым ветром.
девять лет назад он написал в блокноте: "май стоит выделить в особое время года, когда все твои мысли заняты любовью." если бы он нашел этот блокнот сейчас, после приступа, он бы сжег его в пепельнице. май предал его, подарив ему кластер, взамен радости и любви. теперь май для него - это нестерпимая боль и темнота.
приступ всегда заканчивается неожиданно. мгновение назад перед глазами плясал огонь, заставляя носиться по комнате, крепко прижав ладонь к левой стороне лица. но вот он уже не чувствует боли и останавливается посреди комнаты, не опуская рук, и неверяще прислушивается к себе. наконец, убедившись, что боль действительно отступила, он обессилено сползает на пол, закрывает лицо руками и плачет, как ребенок, всхлипывает и размазывает слезы.
после приступа он чувствует себя по разному. иногда в голове так пусто, что тишина и отсутствие боли оглушительно звенит в его голове. иногда он злится на весь мир, ненавидит и желает кровавых смертей. бывает его затопляет вязкое смирение и он не может делать совсем ничего, только сидеть, уставившись в одну точку. ну, а иногда как сейчас... . и каждый раз он надеется, что это был последний из дней кластерного периода.
он мечтает, что завтра, не будет боли и он достанет из шкафа костюм тройку, галстук, и итальянские лаковые туфли. гладко выбреет подбородок и позвонит друзьям. проведет вечер в алкотрипе по петербургу, а с утра выгонит из дома грудастую блондинку с гладкой кожей и запахом сливок. потом уснет на весь день в постели. а май снова будет казаться бесконечно далеким.
он может оставаться в квартире неделями, не выходя даже до ближайшего ларька за сигаретами. еду привозит один и тот же парень, который каждый раз немного удивленно смотрит на его щетину, пижамные штаны и желтую резиновую уточку в руках. он усмехается и протягивает мальчику деньги, забирает пакеты, но не спешит закрывать дверь. он несколько мгновений пристально смотрит в лицо мальчика, пытаясь понять, такой ли он был десять лет назад, но ему кажется что этот мальчик просто глупый, поэтому у него такое милое лицо. сам он никогда не выглядел так свежо и ясно. и он решительно захлопывает дверь перед носом оторопевшего курьера.
у него еще не болит голова по причине раннего часа, поэтому он решает читать, до тех пор, пока сможет различать буквы. до тех пора пока виски не зальет плавящей болью, а съеденные злаковые хлебцы не станут проситься наружу. он берет с полки Чехова, а из пакета с продуктами достает ананасовый сок и падает на диван с ногами. следующие четыре часа проходят в тишине, нарушаемой лишь шелестом страниц, но наступает момент, когда головная боль заявляет свои права на его существование и он бросает книгу.
сначала закладывает ухо и он весь внутренне поджимается, поправляет подушку и одеяло, готовясь принять все, что сегодня припасло для него проведение. через несколько минут боль закрадывается во внутреннюю поверхность глаза и, наконец, взрывается там, расползаясь на всю левую часть лица. он сжимает зубы до скрежета и старается не стонать. это может показаться забавным, но он он каждый день пытается побить свой вчерашний рекорд, пролежав беззвучно как можно дольше. он не может засечь время, но ему кажется, что с каждым днем цифра молчания увеличивается, но проверить это нет никакой возможности. он лежит тихо, зажмурившись, сжимая и разжимая кулаки, оставляя на ладони полукружия ногтей, которые он слишком сильно вдавливает в плоть. в голове каждое мгновение что-то взрывается, нарастает и распадается на маленькие огненные искры, которые носятся внутри головы, сжигая все, до чего коснуться. молчать больше нет сил и он поворачивается на живот, закусывает подушку и воет, обхватит голову руками с такой силой, что завтра, он уверен, выступят синяки. квартира шумоизолированная и он может орать как угодно, но орать почему-то стыдно. он только стонет протяжно на одной ноте изо всех сил вжимая лицо в подушку.
за окном весна дышит свежестью и запахом тюльпанов, которые соседка высадила в маленьком палисаднике. мальчишки на роликах гоняют подружек в ярких платьях, срывают с них кепки и наслаждаются их смешными ругательствами. на качелях недовольно хмурятся малыши, мамы которых недостаточно сильно их раскачивают, а родительницы лишь заботливо и внимательно смотрят, чтобы детки крепко держались и не выпали. девушки, впервые надев босоножки в этом году, стучат каблуками по сухому асфальту и улыбаются восхищенным мужским взглядам. майский вечер залит солнцем и теплым ветром.
девять лет назад он написал в блокноте: "май стоит выделить в особое время года, когда все твои мысли заняты любовью." если бы он нашел этот блокнот сейчас, после приступа, он бы сжег его в пепельнице. май предал его, подарив ему кластер, взамен радости и любви. теперь май для него - это нестерпимая боль и темнота.
приступ всегда заканчивается неожиданно. мгновение назад перед глазами плясал огонь, заставляя носиться по комнате, крепко прижав ладонь к левой стороне лица. но вот он уже не чувствует боли и останавливается посреди комнаты, не опуская рук, и неверяще прислушивается к себе. наконец, убедившись, что боль действительно отступила, он обессилено сползает на пол, закрывает лицо руками и плачет, как ребенок, всхлипывает и размазывает слезы.
после приступа он чувствует себя по разному. иногда в голове так пусто, что тишина и отсутствие боли оглушительно звенит в его голове. иногда он злится на весь мир, ненавидит и желает кровавых смертей. бывает его затопляет вязкое смирение и он не может делать совсем ничего, только сидеть, уставившись в одну точку. ну, а иногда как сейчас... . и каждый раз он надеется, что это был последний из дней кластерного периода.
он мечтает, что завтра, не будет боли и он достанет из шкафа костюм тройку, галстук, и итальянские лаковые туфли. гладко выбреет подбородок и позвонит друзьям. проведет вечер в алкотрипе по петербургу, а с утра выгонит из дома грудастую блондинку с гладкой кожей и запахом сливок. потом уснет на весь день в постели. а май снова будет казаться бесконечно далеким.
понедельник, 28 октября 2013
23:43
Доступ к записи ограничен
...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 27 октября 2013
...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
впервые сходила в Коляда театр. спектакль: трамвай "желание".
вышла оттуда с чувством, будто моя жизнь никогда не станет прежней. перед глазами все еще сказали ребята в трусах. в ушах стояло мерное и мощное: хэй, хэй, хэй.
игра актеров настолько хороша, что я верила каждому слову, полностью прочувствовала ситуацию, несмотря на шутовскую и авангардную подачу. особенно поразил Ягодин. у него взгляд такой - мурашки по спине. его герой очень выразительный, очень колоритный и цепляющий. глаз отвести невозможно. влюбилась.
о самой постановке. да, меня предупреждали, что это необычно, оригинально и ново. и я ничуть не жалею, что решилась. эстетика безумия, беспорядка и истерик. все как я люблю.)))
обязательно сходите, все кто не был.
вышла оттуда с чувством, будто моя жизнь никогда не станет прежней. перед глазами все еще сказали ребята в трусах. в ушах стояло мерное и мощное: хэй, хэй, хэй.
игра актеров настолько хороша, что я верила каждому слову, полностью прочувствовала ситуацию, несмотря на шутовскую и авангардную подачу. особенно поразил Ягодин. у него взгляд такой - мурашки по спине. его герой очень выразительный, очень колоритный и цепляющий. глаз отвести невозможно. влюбилась.
о самой постановке. да, меня предупреждали, что это необычно, оригинально и ново. и я ничуть не жалею, что решилась. эстетика безумия, беспорядка и истерик. все как я люблю.)))
обязательно сходите, все кто не был.
вторник, 22 октября 2013
...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
мои дни настолько заполнены литературой, что я, отдыхая от сложных произведений, не валяюсь за просмотром сериала, а читаю что-то более легкое. мне снятся груженные книгами баржи, которые одна за одной сплавляются по широкой реке. это какое-то наваждение. так много я не читала никогда.
но проблема в том, что мне в обязательном порядке нужно еще и писать каждый день. так рекомендуют преподаватели. а это не так-то просто, как может показаться на первый взгляд. когда ты пишешь под влиянием вдохновения, пишешь в свое удовольствие, это выходит довольно просто. но когда писательство текстов становится твоей обязанностью, то над белым листом бумаги можно просидеть от сорока минут и больше. сочинения, анализы, эссе, заметки ...голова идет кругом, а тебе больше всего на свете хочется лечь, накрыться одеялом и заснуть.
кроме этого, нужны публикации + подготовка к КДР, которая будет уже в ноябре + усилия, чтобы не нахватать пар по математике.
11 класс похож на ад Иеронима Босха, клянусь. нужно научиться относиться к этому как-то иначе, но я пока не могу.
но проблема в том, что мне в обязательном порядке нужно еще и писать каждый день. так рекомендуют преподаватели. а это не так-то просто, как может показаться на первый взгляд. когда ты пишешь под влиянием вдохновения, пишешь в свое удовольствие, это выходит довольно просто. но когда писательство текстов становится твоей обязанностью, то над белым листом бумаги можно просидеть от сорока минут и больше. сочинения, анализы, эссе, заметки ...голова идет кругом, а тебе больше всего на свете хочется лечь, накрыться одеялом и заснуть.
кроме этого, нужны публикации + подготовка к КДР, которая будет уже в ноябре + усилия, чтобы не нахватать пар по математике.
11 класс похож на ад Иеронима Босха, клянусь. нужно научиться относиться к этому как-то иначе, но я пока не могу.
суббота, 19 октября 2013
...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
господа ПЧ,
хочу обратиться к вас с просьбой-рекламой.))
мой очень хороший друг и соратник серьезно увлекается фотографией. фотоаппарат в ее руках так давно, сколько я ее знаю, а это поверьте далеко не один год. в ее фотографиях столько жизни и света, что они всегда заставляют меня улыбаться. она очень серьезно относится к своему делу и возможно поэтому очень самокритична. мы с друзьями довольно давно убеждали ее создать группу и брать, наконец, хотя бы маленький гонорар за свой труд, хотя бы шоколадки, но она была непреклонна долгое время. буквально на днях она сменила камеру и на радостях создала группу в вк. мы все очень рады за нее и поэтому я спешу вам ее рекомендовать.
vk.com/club59818638
хочу обратиться к вас с просьбой-рекламой.))
мой очень хороший друг и соратник серьезно увлекается фотографией. фотоаппарат в ее руках так давно, сколько я ее знаю, а это поверьте далеко не один год. в ее фотографиях столько жизни и света, что они всегда заставляют меня улыбаться. она очень серьезно относится к своему делу и возможно поэтому очень самокритична. мы с друзьями довольно давно убеждали ее создать группу и брать, наконец, хотя бы маленький гонорар за свой труд, хотя бы шоколадки, но она была непреклонна долгое время. буквально на днях она сменила камеру и на радостях создала группу в вк. мы все очень рады за нее и поэтому я спешу вам ее рекомендовать.
vk.com/club59818638
среда, 16 октября 2013
...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
с аска одного хорошего парня, который видел дно, как оно есть, и благодушно делится с нами знанием.
спасибо, энтони лашден, мы ценим, правда.
Боль делает человека глубже?
Нет. Я не хотел сказать, что для того, чтобы быть классным, умным и обладать душевной глубиной, сравнимой с Марианской впадиной, нужно СТРАДАТЬ И РЫДАТЬ НОЧАМИ. Мне просто кажется, что индивидуальная боль заставляет тебя особенно остро прочувствовать, где и как мир функционирует неправильно. Когда ты счастлив, ты находишься в шелковичном коконе, где есть зефирки и вкусный чай, и события вне этого кокона, как бы печальны они не были, тебя трогают, но не то чтобы слишком сильно. Ведь ты здесь, внутри, тебе тепло и лампово.
Боль и страдания мотивируют тебя выходить из этого состояния и менять что-то, чтобы не оставаться в нем. Революции никогда не происходят от хорошей жизни: люди не сидят в бархатных креслах и, поглаживая своих пекинессов, не говорят друг другу: "Милостливый сэр, а не сравнять ли нам правительство с землей из-за того, что наши жизни роскошны, полны приятностей и удовольствий?"
Точно так же личностный рост редко вызван состоянием счастья: когда ты счастлив, ты стараешься удержаться в этом состоянии и максимально его продлить в нынешних условиях.
ПОЭТОМУ СЧАСТЬЕ - СИМВОЛ ЗАГНИВАНИЯ, А БОЛЬ И СТРАДАНИЯ - ЗНАМЯ ИНТЕЛЛИГЕНТОВ И ЭРУДИТОВ.
спасибо, энтони лашден, мы ценим, правда.
Боль делает человека глубже?
Нет. Я не хотел сказать, что для того, чтобы быть классным, умным и обладать душевной глубиной, сравнимой с Марианской впадиной, нужно СТРАДАТЬ И РЫДАТЬ НОЧАМИ. Мне просто кажется, что индивидуальная боль заставляет тебя особенно остро прочувствовать, где и как мир функционирует неправильно. Когда ты счастлив, ты находишься в шелковичном коконе, где есть зефирки и вкусный чай, и события вне этого кокона, как бы печальны они не были, тебя трогают, но не то чтобы слишком сильно. Ведь ты здесь, внутри, тебе тепло и лампово.
Боль и страдания мотивируют тебя выходить из этого состояния и менять что-то, чтобы не оставаться в нем. Революции никогда не происходят от хорошей жизни: люди не сидят в бархатных креслах и, поглаживая своих пекинессов, не говорят друг другу: "Милостливый сэр, а не сравнять ли нам правительство с землей из-за того, что наши жизни роскошны, полны приятностей и удовольствий?"
Точно так же личностный рост редко вызван состоянием счастья: когда ты счастлив, ты стараешься удержаться в этом состоянии и максимально его продлить в нынешних условиях.
ПОЭТОМУ СЧАСТЬЕ - СИМВОЛ ЗАГНИВАНИЯ, А БОЛЬ И СТРАДАНИЯ - ЗНАМЯ ИНТЕЛЛИГЕНТОВ И ЭРУДИТОВ.
вторник, 15 октября 2013
...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
